Арвеарт. Верона и Лээст. Том I - Лааль Джандосова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Верона, – сказал проректор. – Прекрасное имя – Верона, и ты – под опекой Кураторов. Нет ничего удивительного, что ты напрямую связалась со мной. Они тебе в этом способствуют. А как тут не поспособствовать? Ребёнка с такими данными нельзя оставлять без внимания. И ты пока не догадываешься. «Бресвиарский Маяк»… символика… Во всём сплошная символика – что в имени, что в названии.
«А потом, уже после каникул, „Вы“ мне сразу сказали, чтобы я попросила у Таерда рукопись под названием „Структурно-функциональные парадигмы работы синапса“. Я отправила сообщение, экдор Таерд прислал мне файл и приписал в комментарии: „Завтра по ней защита. Тема, конечно, мелкая, но методика интересная. Можно сказать – уникальная“. Ну и вот, я сижу и читаю и выясняю сразу, что „автор“ этой методики утверждает в самом начале, что „разработал способ прижизненного анализа деднтритных шипов в гиппокампе посредством локальной инфузии красителя кальцеина“. А Вы, насколько я знаю, говорили о том же самом в заметке „Проблемы исследования…“ в приложении к выпуску „Вестника“ девятилетней давности. Вы в этой заметке рассматривали несколько вариантов и от этого отказалась (в пользу белковой экспрессии). И Экорен – этот „автор“ – позаимствовал Вашу идею без малейшей доли стеснения. Тогда я связалась с Центром и спросила его напрямую, когда он подошёл к экрану: „Почему у вас в диссертации нигде не упоминается, что идея такого анализа принадлежит на деле профессору Эртебрану и что вы её позаимствовали самым бессовестным образом?“ Экорен, конечно, задёргался и сказал, чтобы я не вмешивалась. А я ему отвечаю: „Простите, но вам придётся объясняться с экдором Таердом“. И Таерд с ним разобрался: работу с защиты сняли, а Экорена уволили. Ну так вот, и затем, после этого, было несколько разных случаев и все они были как-то напрямую связаны с Вами. То есть я понимаю, конечно, что это не Вы, к сожалению. Это кто-то, кто связан с нами – буквально телепатически. Хотя в подобных масштабах представить себе немыслимо. И только по этой причине я решилась на это безумие…»
– Нет, не только по этой, – прошептал Эртебран напряжённо. – Нет, моя золотая, здесь дело в другом, мне кажется…
«И ещё я должна отметить, что мой результат по Эйверу – тысяча сто одиннадцать. Экдор Таерд меня протестировал в самом начале месяца и потом он сказал мне сразу, что они не имеют права обучать меня в их Академии. Он сказал, что при этих данных мной должны заниматься в Коаскиерсе – именно Вы непосредственно. Теперь мне не просто стыдно оттого, что я всё это высказала, а стыдно просто смертельно, поэтому я заканчиваю. И простите меня, пожалуйста, что я ещё не представилась. Я – Верона Блэкуотер Авейро. Я родилась в Калифорнии и мне восемнадцать в августе. Мне действительно очень стыдно. И страшно, что Вы откажете. Этого я не вынесу. Экдор Эртебран, умоляю Вас…»
Эртебран дочитал послание и с минуту сидел, не двигаясь. Затем он плеснул себе виски, выпил, сказал: «Надо действовать!» – достал деквиантер из кармана и вызвал линию ректора:
– Экдор Креагер, простите… У меня на руках заявление… от Вероны Блэкуотер Авейро. Это – девушка-альтернативщица… Она обратилась с просьбой… Из Иртара… Сама непосредственно… Её результат по Эйверу – тысяча сто одиннадцать. Нет, я не ошибся, поверьте… Не боюсь ли я конкуренции? Нет, не боюсь, разумеется. В нашем случае это преемственность… Да, уникально, естественно… Да, совершенно верно. Отправим Виргарта Марвенсена. Мы должны утрясти вопросы с документами и финансами… Немного, несколько тысяч… Пусть лучше летит на Ястребе… Если возникнут проблемы, мы обратимся к Кураторам… Да, конечно, я всё понимаю… Я беру на себя всю ответственность… Пусть вылетает немедленно… Спасибо, экдор… До свидания.
Завершив разговор с Креагером, Лээст связался с Маклохланом и обратился с просьбой прислать к нему Виргарта Марвенсена. Виргарт, поднявшись в «проректорский», узнал о своём поручении и кинулся собираться – в лихорадочном состоянии, а Лээст в первую очередь наведался в банк за финансами, причём, финансами собственными – в необходимом количестве, следом, вернувшись в Коаскиерс, заглянул на кухню к шеф-повару, оставил распоряжения и сел за письмо к Вероне – более чем спонтанное и совсем не официальное. Затем, всё с тем же Маклохланом, он вывел из грота «Ястреб», поднялся над крышей Замка, приземлился во внутреннем дворике и там, поджидая Марвенсена, посвятил своего приятеля в известную ситуацию. Когда Виргарт возник – с вещами, готовый к дальнему странствию, Эртебран передал ему деньги в алюминиевом чемоданчике, где находились также документы для Гиварда Таерда, вручил письмо для Вероны и произнёс, расчувствовавшись: «Я на тебя надеюсь! Это крайне важная миссия!» Тут появился шеф-повар с двумя большими корзинами – провиантом для отбывающего. Дорверы простились с Виргартом крепкими рукопожатиями и вернулись обратно в Замок. Шеф-повар прошёл на кухню, Маклохлан – в обсерваторию, а Эртебран – в «проректорский», откуда связался с родителями и сказал, что приедет вечером – «отметить одно событие».
* * *
Неделю спустя, в Иртаре, свежим июньским утром с помощником Гиварда Таерда связался начальник охраны при Центре медитерации и взволнованно сообщил ему:
– У нас здесь студент из Коаскиерса! Альтернативщик Марвенсен! Появился с норвежским паспортом и вретгреенской регистрацией!
Помощник воскликнул:
– Вот как?! Неужели просит убежища?! Или это – конец конфронтации?!
– Не думаю, что убежища. Просит встречи с экдором Таердом. У него на руках направление от руководства Коаскиерса.
– Пропускайте! – велел помощник. – И пока никому не рассказывайте!
Таерд, узнав о случившемся, догадался, с чем это связано и сразу распорядился: «Кофе к столу, пожалуйста! Лучший из всех имеющихся! И вызовите начальника финансового департамента!»
Верона в эти минуты сидела в саду, в беседке, и читала письмо от матери, где постскриптумом было сказано: «Из школы пришлось уволиться. Я заявила директору, что надо хотя бы изредка исследовать карту мира (после его изречения на лекции „Наша Политика“, что Катар – столица Омана, а Арабские Эмираты по размеру больше, чем Мексика)».
Примерно без четверти десять Ардевир получил от Гиварда прямое распоряжение:
– «Подготовь-ка мне файл на Блэкуотер, включая все курсовые, все её рефераты и результаты тестов, а также рекомендации. Появлюсь у вас ровно в полдень. (Понимаешь, с чем это связано?)»
Гренар стёр сообщение, активировал все динамики и объявил по школе: «Верона, ко мне! Немедленно!» – мало что понимая, кроме того, что теряет её – теряет в текущей действительности, и теперь уже окончательно.
Как только она примчалась – возбуждённая и запыхавшаяся, Ардевир, не сдержавшись, потребовал:
– Как ты связалась с Коаскиерсом?! Хотелось бы полюбопытствовать! Давай объясняй, пожалуйста!
– Через экдора Таерда! Экдор, меня что, зачислили?! У вас уже есть информация?!
После тяжелой паузы Ардевир произнёс: «По всей видимости, – и, закурив, продолжил: – Будем готовить файл. Результаты тестов и прочее. Таерд скоро появится. И давай, если ты не против, обойдемся без фотографии».
– Почему?! – удивилась Верона.
– Потому что официально ты ещё ученица школы, а это дает мне право накладывать ограничение на распространение имиджей вверенных мне учащихся. Мера предосторожности. Это – параграф пятнадцатый в медитеральном Кодексе…
В полдень и три минуты Гивард и Виргарт Марвенсен подъехали к Гоэр-Дверу, быстро прошли аллеей к центральному входу в здание и на дверях узрели яркое объявление:
11-го июня
ПРОЩАЛЬНАЯ ФЕЕРИЯ
В программе:
группа «ПЕЧЁНКА»
знаменитое трио «КИН-САУ»
и звезда нашей сцены ВЕРОНА
с заключительным выступлением
– Ну вот, – констатировал Таерд, – теперь ты знаешь на будущее, что рэана Блэкуотер солирует. Прекрасное меццо-сопрано. Данные исключительные…
Следом, уже в вестибюле, он, как спонсор коллекции, кивнул на стену с картинами: «Ты обратил внимание? Копии Бекривара».
– Конечно! – воскликнул Виргарт. – Весь «Ордегоннский цикл»! Ученики, наверное?!
– Да, – улыбнулся Гивард. – Картины из фонда раскольников.
Так, в разговорах о живописи, они поднялись на лифте до уровня администрации и сразу же оказалась у искомой двери в «директорский». «Смотри-ка! – подумал Виргарт при виде мужчины в джемпере, – никаких сюртуков и галстуков! Директор у них продвинутый. Джинсы, короткая стрижка. Тоггерсвултец, по всей вероятности…» Затем его мысль застопорилась. Из кресла для посетителей встала красивая девушка. Не просто красивая девушка, а красивая ошеломляюще, излучающая – ощутимо – удивительное сияние – завораживающее, пьянящее, отнимающее дыхание. «Чертовщина! – подумал Марвенсен, ощущая пульсацию крови, резкий вакуум где-то в желудке и вибрацию в мышечных тканях. – Чертовщина! Конец! Проклятье! Ей нечего делать в Коаскиерсе!»
